Заключенный: Лев Копелев
В тюрьмах боялись наседок, о них перешептывались. В лагере о стукачах говорили вслух…Эти нижайшие слуги великого государства, такие же бесправные, как и все заключенные, такие же униженные и нередко так же бессмысленно неправедно или непомерно жестоко осужденные, в то же самое время были действующими винтиками жестокой карательной машины, которая кромсала и их жизни. Они служили ей за жалкие подачки, служили за страх…”
Татуированные представители криминальных группировок в Гулаге являлись наиболее серьезной угрозой для тех, кто не принадлежал. Данные преступные образования имели свою собственную порочную субкультуру в Гулаге, которая отличалась вульгарной речью, порнографическими татуировками, карточными играми (часто на жизнь и конечности тела), и насилием против всех остальных заключенных. Уголовники грабили, избивали, насиловали и убивали своих сокамерников, часто по причине попустительства или откровенного одобрения со стороны властей Гулага.
«Уголовные – за пределами человеческого, – говорила Евгения Гинзбург , давая резкие определения криминальным группировкам .-Их оргии не хочу я живописать, хотя и пришлось немало вынести, становясь их вынужденным свидетелем.»
В этом отрывке из книги «Украденные годы» несколько политических заключенных вспоминают об испытаниях с преступными группировками.
Movie Transcription
Семен Виленский Лагерные уголовники жили за счет политических преступников. Другими словами, политические заключенные работали, а уголовники, которые обычно не исполняли никакой работы, делили нормативные очки между собой. Надежда Йоффе – Уголовники вообще не работали. Мужчины должны были возить тачки с рудой мимо уголовников, которые пели песенку, “Тачка, тачка, не бойся, я к тебе не подойду и не притронусь.” Николай Гетман- Уголовники конечно были низкие люди. Они презирали тех из нас, кто был приговорен по политическим статьям. Они нас звали врагами народа. Если им нравилась куртка или штаны которые мы носили, они заставляли нас их отдать.