Заключенный: Лев Копелев
В тюрьмах боялись наседок, о них перешептывались. В лагере о стукачах говорили вслух…Эти нижайшие слуги великого государства, такие же бесправные, как и все заключенные, такие же униженные и нередко так же бессмысленно неправедно или непомерно жестоко осужденные, в то же самое время были действующими винтиками жестокой карательной машины, которая кромсала и их жизни. Они служили ей за жалкие подачки, служили за страх…”
Criminal Tattoo
Этно-национальный конфликт
Многонациональное и многоэтническое население Гулага приводило к конфликтам. Заключенные часто сходились в этнически- и национально-однородные группы—русские, украинцы, эстонцы, чеченцы—и часть между этими группами возникали конфликты. Некоторые заключенные, особенно из западной Украины и прибалтийских республик, участвовали в националистических партизанских отрядах которые сражались против советских сил во время и после Великой Отечественной войны. Когда они прибыли в Гулаг, многие из них отыгрывались на русских и еврейских узниках, которых они винили в порабощении своих народов. Антисемитизм был широко распространен среди почти всех национальных групп, которые ошибочно считали всех евреев коммунистами. Джозеф Шольмер вспоминал: “Когда разговоры в лагере касались темы о том, что будет когда Советский Союз развалится, враги евреев—литовцы, украинцы, или поляки—всегда говорили одно и то же: “В одном я уверен: к тому времени как мы закончим, ни один еврей не останется в живых.”